Пенелопа (альтернативная версия)

С любимыми не расставайтесь (c)

Боги знают, в каких морях, у каких штурвалов он стоял, пока ты распускала, ткала, вышивала; получала весть - и немедленно оживала, вспоминала, как смеются и говорят. А потом - соблюдала снова манеры, меру, в общем, всё как и полагается, по Гомеру; было плохо со связью, значительно лучше - с верой, что, по правде, не разделяют людей моря.

Долетали слухи о сциллах, огромных скалах, о суровых богах, о том, как руно искал он; ты ткала и пряла, ты шила и распускала, на людей привыкала не поднимать ресниц. И узор становился сложнее и прихотливей - из-под пальцев рождался то зимний сад, то весенний ливень; зажимала нити в ладонях своих пытливых - и они становились цветами, чертами знакомых лиц.

...Сколько раз жёлтый диск в воду синюю окунулся, сколько раз горизонт зашипел, задыбился и всколыхнулся; в это трудно поверить, но он наконец вернулся, - он ступил на берег, и берег его признал. Он - не он, в седине и шрамах, рубцах, морщинах, он - с глазами, полными тьмы из морской пучины, - он спросил у людей: приходили ли к ней мужчины, он спросил у людей: принимала ли их - она?

И в глазах людских он увидел - страх, и печаль, и жалость; "Вышла замуж? Позорила имя моё? Сбежала?" - "Нет, живёт где жила, чужих детей не рожала; нет, не принимала, все годы была верна. Прежде, правду сказать, женихи к ней ходили стаей, - но уж десять лет, как навещать её люди добрые перестали: не ходить бы и Вам, - она вряд ли кого узнает, кроме ткацких станков да, быть может, веретена".

"Что вы мелете? Я иду к ней, и не держите". - "Там, где жили вы - не осталось в округе жителей; Вы и сами, правитель, увидите и сбежите - что ж, идите, так и случится наверняка. Двадцать лет вас жена любимая ожидала, всё ткала и пряла, и шила, и вышивала, - и за долгие годы негаданно и нежданно превратилась в огромного паука".

"Да, теперь она - о восьми ногах, - в ритуальном танце этих ловких ножек храбрец не один скрывался; уж она своё дело знает, не сомневайся: впрочем, к ней-то - кому бы, как ни тебе, сходить? Та, кого называют Арахной - и мы, и боги, - слишком многих встречала в сетях своих - слишком многих. Только ты, Одиссей, герой, только ты и мог бы этот остров от мерзкой твари освободить".