Пройду, любовищу мою волоча.
                В какой ночи,
                бредовой,
                недужной,
                Какими Голиафами я зачат -
                Такой большой
                И такой ненужный?

                 В. Маяковский, 1916 


Первой истошной паникой по утрам -
Как себя вынести,
Выместить, вымести;
Гениям чувство кем-то-любимости -
Даже вот Богом при входе в храм -
Дорого: смерть за грамм.

Впрочем, любая доза для нас горька
Ломками острыми;
Странное чувство рожденных монстрами:
Если не душит собственная строка -
Изредка доживаем до сорока.

Загнанно дышим; из пузырька драже
Сыплем в ладонь, от ужаса обессилев.
Лучший поэт из нынешних - Саш Васильев,
И тому тридцать шесть уже.

Впрочем, мы знаем каждый про свой черед -
Кому из верности
Нас через дверь нести;
Общее чувство несоразмерности -
Даже с Богом, который врет -
Ад, данный наперед:

Мощь-то близкого не спасла б
Тенью хоть стань его.

Нету смертельнее чувства титаньего,
Тяжелей исполинских лап -
Хоть ты раним и слаб.

Масть Кинг-Конгова; дыбом шерсть.
Что нам до Оскара,
Мы - счет веков с кого;
До Владимира Маяковского
Мне - всего сантиметров шесть.

Царь? Так живи один, не калечь ребят.
Негде? Так ты прописан-то сразу в Вечность.

Вот удивится тот, кто отправит в печь нас:
Памятники! Смеются! И не горят!..