Живешь, умнеешь, не видишься лет так этак
Зима и лето, снова зима и лето
Не то чтобы лучший лекарь, но все же лекарь,
Не помнишь лица и рук, ну, почти что да.
Меняешь локацию, возраст и снова возраст,
Всё радуешься, что, кажется, баба с воза
Не помнишь, зачем любили, и для чего за-
теяли всё это счастье и шум тогда.

Умеешь уже отходить в полосе отлива,
Влюбляешься горько, любишь несправедливо.
Строгаешь себя по досочке, кропотливо,
Гордишься собой, умеешь прожить без дат.
И даже когда тяжел, нехорош, растерян
Все думаешь: "А ему ли не горько ль с теми?",
Воюешь с мельницей, споришь с далекой тенью
И побеждаешь - как тут не побеждать.

Следишь небрежно: шел, побывал, побрился,
Поехал к морю, читал про жизнь декабристов,
Вокруг тебя такие цветные брызги, 
Что лишь о тебе нужно думать, тебя читать.
Смотреть про тебя. А после увидишь новость
И так обидно, думал, что ты - Чак Норрис,
А так тяжело и так почему-то ноет,
Что даже граф Монтекристо - и тот мечта.

Не то чтобы выглядишь вдруг неудачным, старым,
Нет, ты молодец, но все так внезапно стало
Как будто бы ты добрался до пьедестала,
А он уходит предательски из-под ног.
И ты перебираешь подарки, цацки,
А день такой достался - красивый, царский.
И нужно поздравить, иначе не по-пацански,
Но видимо нужно просто закрыть окно.