И будет вера, а с нею - сила, а с силой - правда, а с правдой - жизнь.
И где б судьба тебя не носила, прошу, не сдайся, прошу, держись.
Я ни о чём тебя не просила... сейчас, пожалуйста, поклянись,
Что не отдашь себя в лапы боли и в зубы немощи и нытью.
Что будешь выдержан и спокоен, что не позволишь пронзить копью
Своих по-детски святых мечтаний и светлых целей; убьёшь ленцу
(Алмаз тогда обретает грани, когда ложится в ладонь к творцу).

Чужая воля, чужие мысли способны выбить из колеи,
Не поддавайся. (в сакральном смысле - не сбейся с выбранного пути).
И пусть глаза застилает потом и пусть твердят, что победа - вздор,
Ты знай, за следующим поворотом - вершина самых далёких гор.

И будет вера, а с нею - сила, а с силой - правда, а с правдой - жизнь.
И где б судьба тебя не носила,
Прошу, не сдайся.
прошу, держись.

(с) Алиса Степанцова

Послезавтра


Мы отчаянно знали, что нет среди нас подлецов. Что красивые женщины в красном все так же красивы. И ладони, которые щеки сжимают вполсилы, обнимают на самом-то деле тебя за лицо.

Мы на несколько кошкиных жизней нажили друзей, половина из них удивилась бы этому факту. И на все <как дела> мы ответим друг другу, что <как-то>, вот вернулись с курорта, вот завтра с ребенком в музей. Вот еще что-нибудь, беспросветно пустое для нас - но мы держим глаза, мы внимательно слушаем это. Послезавтра стартует такое прекрасное лето, проживём как в последний. Как в первый волнительный раз.

Мы мечтали о большем, но тихо старели при том. Отходили в сторонку и пряча от мамы окурок, виновато подумав <о боже, какой я придурок>, продолжали курить и всё прочее делать тайком.

Это страшно, мы знали, что кто-нибудь нас засечёт. И постыдные наши, такие смешные сторонки будут тем основным, что запомнят друзья и потомки, и другие заслуги внезапно пойдут в незачёт.

...а единственно верное, белой сорокой в углу, потешалось над нами, такими большими, и знало: что пока ты не сдох, ничего для тебя не пропало. И что красное платье красивей всего на полу.

(с) Лала Тарапакина

хандрю

мне больно дышать. и лечить бесполезно. больней
бывает, наверное, только от выжженной плоти.
я, знаешь, хандрю. и погода ознобом колотит,
и хлещет одним из своих бесконечных дождей.

уткнуться б в тебя. раствориться в тебе и... уснуть.
на робко подставленной шее остаться печатью.
но новое утро: умыться, одеться... прощаться.
умчаться с рассветом, пытаясь судьбу обмануть.

я, знаешь, хандрю. мне тебя нехватает. любить
бывает так просто, когда ни имен, ни сомнений.
целуй меня чаще и легче, мой солнечный гений,
я, знаешь, хандрю, постарайся мне это простить.

(c) Drue


Знаешь, хотеть на ручки проще всего к горам.
Еще к океану можно и к острову, например.
К огромному небу в звездах, но только без всяких драм.
По-честному, просто на ручки,
Без всяких экстренных мер.

Я знаю, здесь мне не стыдно за мой характер и вес.
Я знаю, здесь меня можно выдержать и принять.
"Ты не ищи себе друга, ищи себе лучше лес".
Наверное самый честный совет, что ты можешь дать...

Но сердце стремится яростно
Куда-то в меньший масштаб
И хочет оно не на ручки, а вообще на ладонь.
И если джинн- этой лампы навечно покорный раб,
То ты пару дней эту лампу
Просто пока не тронь.

Джинну нужно набраться свежих идей и сил,
Чтоб исполнять желания любого, кто попросил.

И пусть полыхают избы и скачут дурацкие кони.
Я стану царевной-лягушкой
Чтоб уснуть на твоей ладони

(с) Татьяна Мужицкая


Светили в душу фонари,
Не спал ночами.
Я так мечтал поговорить,
Но мы молчали.

Я днями думал о тебе,
Мешая кофе.
Мечтал о ласке и тепле,
Листая профиль.

И всё, что делал - в стол писал
Десяток писем.
И всё, что слышал - звон в висках,
Метая бисер.

Все мои мысли - балаган
И паутина.
Ведь я наивно полагал,
Что по пути нам.

Тоска ложилась, словно смог -
На небоскребы.
Ты не полюбишь, сколько строк
Я ни наскреб бы.

И хоть хожу я по углю -
Мороз по коже.
Ведь я уж вряд ли полюблю
Хоть чуть похоже.

(c) Тимур Газизулин


Предположим, тебе шесть лет.
Вокруг закипает лето.
На тебе голубое платьице и белые сандалеты.
Дома ждут котлеты, кисель и повтор балета.
Это здорово. Но занимает тебя не это:
ты стоишь на крыше,
туча вот-вот тебя краем тронет...

Платье всё в гудроне.
Сандалики все в гудроне.

А внизу мальчишки присвистывают с уважением,
Примеряются к крепким новеньким выражениям:
проиграли малявке.
Малявка взлетела вверх, проворная, как коза.

Ты стоишь и стараешься не реветь,
а ведь нужно ещё слезать.

Ты не помнишь, куда ставить ногу,
где держаться руками,
и не знаешь, как показаться маме.

Предположим, тебе двадцать три.
У тебя проекты, дедлайны,
безразмерная майка, шампунь с ароматом киви и лайма,
лето плавит асфальт, чтобы это сносить
нужно сделаться далай-ламой
или, может быть,
саламандрой, виверной, ламией.

Ты стараешься выглядеть глупо, нелепо и неопрятно.
Бесполезно.
Они раскусили тебя: ты не помнишь путей обратно,
не умеешь рассчитывать силы,
никогда не отводишь взгляда
и полезешь куда угодно ради пустой бравады.

Брось. Подумаешь, жарко...
говорят, к обеду станет ненастно.
Может быть, повезёт, и удастся прожить подольше -
вот так же, на спор.

(с) lllytnik (Дана Сидерос)

Читать ещё...